Хроники Дерини. Игра Дерини [= Шахматная партия Дерини ] - Кэтрин Куртц

Между ними валялось опрокинутое кресло и Морган спокойно поднял и поставил его на место. Было видно, что он заставил себя сделать это, прежде чем направиться к убийце.

Его кулаки сжимались и разжимались, когда он стоял перед этим человеком и смотрел ему в глаза. Он с трудом сдерживал желание ударом кулака размозжить это ненавистное лицо.

– Почему? – спросил он тихо, не доверяя сам себе.

– Потому что ты Дерини, а все Дерини должны умереть! – выкрикнул человек. В его глазах горел огонь фанатизма. – Дьявол заберет тебя, в следующий раз тебе не спастись! А следующий раз будет, я тебе ручаюсь!

Морган долго смотрел на него, не говоря ни слова, и под этим долгим взглядом Эндрью затих и опустил глаза.

– Это все, что ты хочешь сказать? – спросил Морган спокойно, но глаза его потемнели.

Эндрью снова взглянул на Моргана, странное выражение промелькнуло на его лице.

– Ты не можешь мне ничем повредить, Морган, – сказал он ровным тоном. – Я пытался убить тебя. И я бы сделал это еще раз, если бы представился случай.

– За что ты убил Ричарда? – спросил Морган ледяным тоном, глядя, как глаза Эндрью нервно перебежали на тело юноши, лежащее на палубе.

– Он служил Дерини! – выкрикнул Эндрью. – Он получил лишь то, что заслужил!

– Дьявол тебя забери, он не заслужил этого! – выругался Морган, хватая Эндрью за куртку и притягивая к себе. – Кто тебя послал?

Человек сморщился от боли, покачал головой и слабо засмеялся.

– Это ни к чему, Морган. Я ничего не скажу. Я знаю, что я уже мертв.

– Пока ты еще жив, – проговорил Морган сквозь стиснутые зубы, поднимая руку, чтобы сдавить его горло. – Кто тебя послал?

Он устремил пристальный взгляд на убийцу, принуждая его с помощью магии сказать правду.

Голубые глаза Эндрью в ужасе расширились, он старался скрыться от пристального взгляда. Пренебрежение на его лице сменилось страхом.

– Только не мою душу, ублюдок Дерини! – закричал он, корчась под взглядом Моргана. – Оставь меня!

Он изо всех сил сопротивлялся внушению Моргана, судороги сотрясали его тело, он стонал и пытался вырваться. Затем внезапно обмяк в руках тех, кто его держал, уронив голову на бок.

Морган сделал последнюю попытку проникнуть в его мозг, пока в нем еще теплилась жизнь, но безуспешно. Эндрью умер.

Морган подозвал Рандольфа.

– Скажи, – он отвернулся от трупа, – это я его убил, или он умер от страха?

Рандольф осмотрел тело, которое офицеры положили на палубу, а затем разжал его левую руку. Взял пузырек, понюхал его, а затем протянул Моргану.

– Яд, милорд, – сказал он. – Возможно, тот же самый, что был на кинжале. Он знал, что у него нет надежды спастись, даже если бы он убил вас.

Морган посмотрел вниз, где один из офицеров обыскивал карманы убитого.

– Есть что-нибудь? – спросил он.

– Ничего, сэр.

Морган некоторое время смотрел на Эндрью, а затем пнул носком сапога.

– Вышвырните его, – проговорил он, наконец. – И позаботьтесь о Ричарде. Он должен быть похоронен в Короте со всеми почестями как мой оруженосец.

– Хорошо, милорд, – ответил лейтенант, снимая с себя зеленый плащ и осторожно накрывая им тело славного юноши.

Морган повернулся и пошел к поручням, как можно дальше от двух мертвецов. Немного погодя он услышал всплеск воды и понял, что на палубе остался только один труп.

Дункан подошел к нему и облокотился о поручни. Он долго смотрел на своего кузена, прежде чем решил нарушить молчание.

– Все Дерини должны умереть, – сказал Дункан. – Жуткие тени Инквизиции! Тебе это что-нибудь напоминает?

Морган кивнул:

– Да. Песни, которые поют на улицах, сообщение Рандольфа о том, что он слышал на обеде. Все это говорит об одном – вся смута, затеянная Варином, становится неуправляемой.

– Этот убийца был полностью предан Варину, – заметил Дункан. – Этот Варин, кажется, обладает большим могуществом. Интересно, что он сказал этому моряку, который был готов к смерти, добровольно пошел на нее.

Морган фыркнул:

– Ну, это нетрудно представить. Ему сказали: убив Дерини, ты спасешь человечество. И тебе за это будет бесценная награда на небесах. Только приняв смерть, ты сможешь избежать мести Дерини, не позволить ему ввергнуть твою бессмертную душу в бездны Зла!

– Могучее средство давления на простого человека, полностью находящегося в сетях суеверия, – сказал Дункан. – И я боюсь, что скоро, когда на Корвин обрушится Интердикт, таких фанатиков будет очень много. Они открыто выступят против нас. Сегодня мы увидели только цветочки.

– Да, и я не могу сказать, что эти мне по вкусу, – ответил Морган. – Мы не задержимся у Орсаля. Может, я и не смогу ничего сделать, но все же хочу быть там, когда все начнет рушиться.

– Значит, – проговорил Дункан, – ты признаешь, что Интердикт – это серьезная угроза?

– Я никогда и не думал иначе, – ответил ему Морган.

Солнце уже опускалось в море, когда «Рафалия» направилась к берегам Корвина. Морган, наконец, смог расслабиться и обдумать все, что произошло днем.

Этот день был плохим. Если даже отбросить в сторону покушение и гибель Ричарда, визит к Орсалю тоже нельзя было назвать удачным.

Его Величество был в ужасном настроении, так как он только что получил сообщение, что из его конюшен в северной провинции украдены пять лучших лошадей. Грабители пришли из Торента и, когда прибыли Морган с Дунканом, король больше думал о мести разбойникам, возвращении своих лошадей, чем о взаимной обороне во время войны, которая начнется через три месяца.

Так что встречу нельзя было назвать плодотворной…

Морган был приглашен в дом Орсаля и принят его женой. Его попросили оказать честь и взять одиннадцатилетнего второго наследника дома Орсалей Рогана с собой для обучения рыцарским искусствам.

Но вопросы обороны, жизненно важные в преддверии войны, так и не затрагивались. И когда герцог поднялся на борт «Рафалии», чтобы плыть домой, на берегу остались два его лейтенанта, которым было поручено связаться с советниками Хорта и разработать план обороны.

Морган не любил поручать такие ответственные дела другим, но выбора у него не было. Он не мог оставаться при дворе Хорта неопределенно долго и ждать, когда же их король будет готов решать важные вопросы.

Погода его тоже не радовала. Воздух был таким плотным и спокойным, что «Рафалия» не смогла даже покинуть гавань без помощи весел. Команда с шутками и смехом разобрала весла, и все матросы расселись по местам.

На небе начали появляться звезды. Над спокойной водой неслись хриплые голоса матросов, оравших старые, как мир, морские песни. Их содержание было таким, что, вероятно, все рыбы увели своих мальков подальше от корабля, чтобы не смущать их нежные, неиспорченные души.